Пандус проблем не решает

Без человеческого участия.

Вот уже год, как в России действует федеральный государственный образовательный стандарт (ФГОС) начальной школы для детей с ограниченными возможностями здоровья. Это значит, что таких учеников обязаны принимать в любую общеобразовательную организацию, тогда как раньше они могли учиться лишь в коррекционных школах и классах или на дому.

По словам специалистов, это огромный шаг вперед. "Теперь у ребят-колясочников, детей-аутистов появится возможность учиться вместе с остальными школьниками", - заявила в 2016 году начальник городского департамента образования Екатерина Сибирцева.

Соглашаются с этим и родители ребятишек с ОВЗ. Однако проблем по-прежнему много. Не хватает понимания со стороны педагогов и учеников, простого человеческого внимания к особым детям, что усложняет их адаптацию в образовательных учреждениях. Камнем преткновения остается и доступ родителей-инвалидов в школы, где учится их ребенок.

Стресс от учебы

"Не понимаю, откуда такое равнодушие у педагогов. Если дети-инвалиды еще как-то защищены, то в 18 лет ребенок автоматически становится взрослым и должен сам со всем справляться", - рассказывает Марина (имена изменены – прим. ред.).

Ее дочь Настя, девочка с нарушением слуха, окончила 9 классов коррекционной школы, после чего поступила в Радиотехнический колледж в Екатеринбурге. Каждый день учебы для нее словно маленькая битва. То, что другим детям дается легко, от Насти требует больших усилий.

"У нас считается, что если сделан пандус, то проблема решена. На самом деле проблема гораздо глубже. Дети-инвалиды подвержены гораздо большему влиянию извне. Они изначально в стрессовой ситуации находятся, каждый день со своей проблемой борются, и добавлять им стресс дополнительно нельзя. Он не стрессоустойчивость, а депрессию у них вырабатывает", - делится мама Насти.

Педагоги считают, что инвалид – это когда очевидно: нет ноги, руки, на инвалидной коляске.

По ее словам (Марина работает в госпитале), в Минздраве действует инструкция, как общаться со слабослышащими людьми – большое значение имеют жестикуляция, мимика лица. "А в Министерстве образования таких инструкций, видимо, не дают. Педагоги считают, что инвалид – это когда очевидно: нет ноги, руки, на инвалидной коляске. Когда дочь поступила в колледж, мы пришли туда и объяснили, что она плохо слышит, ей дополнительно требуется визуализация. Но педагоги не понимают или не желают понимать того, что ребенок с трудом усваивает информацию на слух, что ему надо объяснять более доступными фразами, повторять при необходимости. Более того, нам невозможно добиться того, чтобы отправляли лекции и необходимую литературу на электронную почту, передавали информацию бабушке девочки. Но это ведь не сложно!"

Из-за трудностей с усвоением учебной программы Настя была вынуждена остаться на второй год. Для Марины это дополнительная нагрузка, в том числе, на кошелек – платить придется на год дольше.

"Несмотря на право на бесплатное образование, мы не можем получить его. Поскольку оно предоставляется по тем специальностям, которые категорически не подходят моей дочери. Ну, не может она в силу своих особенностей быть швеей-мотористкой! Нельзя научить незрячего тому, чему может научиться зрячий", - добавляет мама студентки.

Проблему признают и специалисты. По словам начальника отдела государственного воспитания и коррекции министерства общего и профессионального образования Свердловской области Светланы Блаженковой, в вопросах доступности учреждения профессионального образования отстают от общеобразовательных и дошкольных организаций.

"Если такое происходит, надо обращаться, в первую очередь, к директору, а также в городской департамент образования и в министерство образования. Мы рассматриваем каждый случай, готовы взаимодействовать. Поверьте мне, все вопросы решаются не только с точки зрения администрирования, но и с точки зрения понимания и принятия этой ситуации, чтобы ребенку было комфортно в учреждении", - заверила С.Блаженкова.

Закрытая школа

Отдельная проблема – доступ родителей с инвалидностью в образовательные учреждения. Некоторые из них признаются, что за годы учебы так и не побывали на родительских собраниях в классе своего ребенка. Хорошо, если есть родственники, готовые помочь. А если нет?

"8 лет назад моя дочь поступила в школу №140 в Ленинском районе. На тот момент мы жили на Чкалова, однако попасть в учебное учреждение в шаговой доступности не удалось. Чтобы добраться до школы, нужно было ехать на автобусе, переходить дороги. Своего ребенка я провожала только в первый класс, а дальше она ушла в "свободное плавание". Ни в класс не проводить, ни на родительское собрание не попасть. Для меня школа была закрыта все эти годы", - рассказывает сопредседатель Общероссийского народного фронта Свердловской области Анастасия Немец, которая передвигается на коляске.

По ее словам, контролировать учебный процесс ей помогали муж и бабушка. "А жила бы одна? Порой родитель с инвалидностью в одиночку воспитывает ребенка. К сожалению, многие лишены возможности принимать активное участие в учебном процессе. Я в садике ни на одном утреннике у дочери не была. Исключением стал выпускной в 4-м классе школы – спасибо мужу, помог подняться".

Для меня школа была закрыта все эти годы.

В 9-й класс дочь Анастасии пошла в школу №23 – семья переехала в Академический район. Там проблем с доступностью нет – учебное заведение оборудовано пандусами. Однако инфраструктуру других екатеринбургских школ Анастасия по-прежнему оценивает как низкую. "На 1 сентября меня пригласили провести классный час для учеников 9-11 классов в лицей №173. И даже там (в популярном учебном заведении – прим. ред.) никакой доступной среды нет – вопрос решился только за счет сильных мужских рук".

"Проблема доступа в здания есть, - соглашается со сказанным директор горобраза Екатерина Сибирцева. - Не все школы оборудованы доступной инфраструктурой для маломобильных групп населения. Мы работаем над этим, просто не успеваем делать все одновременно. У нас 163 школы, из которых большая часть нуждается в серьезном ремонте и переоборудовании".

При этом права выбора школы по "возможностям" у свердловских родителей с инвалидностью нет!

"По существующему законодательному порядку подать документы на свободные места можно только после 1 июля, а набор начинается с 1 февраля. Останутся ли свободные места в желаемом образовательном учреждении, прогнозировать трудно. Понятно, что новые и отремонтированные школы, которые оснащены современной инфраструктурой для доступности инвалидов, как правило, самые востребованные", - отмечает Сибирцева.

Среда доступная?

С критикой инклюзивного образования в российских школах в преддверии учебного года выступили эксперты "Общероссийского народного фронта" (ОНФ). Результаты опроса, проведенного среди 3 тысяч россиян во всех регионах, показали, что только треть родителей признает наличие доступной среды в школах. Еще меньше - 20% родителей отмечают наличие специальных программ для обучения школьников с ограниченными возможностями здоровья.

В Свердловской области для детей с ОВЗ и детей-инвалидов из 1 046 школ подготовлены всего 322. Из них 120 – базовые образовательные учреждения для инклюзивного обучения. В этих школах установлены пандусы и специальное оборудование, расширены дверные проемы, сообщили "Уралинформбюро" в региональном министерстве образования. За парты в новом учебном году сели более 22 тысяч детей с ОВЗ, свыше 17 тысяч из них – это дети-инвалиды!

В муниципальных образовательных организациях Екатеринбурга обучается 2 082 ребенка с ОВЗ, в том числе 983 школьника-инвалида. В 114 школах реализуется формат инклюзивного образования. То есть в мегаполисе счет особых детей идет не на десятки, а на сотни, а вопрос о принятии их в школу в первоочередном, привилегированном порядке, о чем неоднократно говорилось на полях Общественной палаты Свердловской области, лежит мертвым камнем. Складывается впечатление, что для Екатерины Сибирцевой он второстепенный.

"В школах учатся дети с различными особенностями, не только с нарушениями опорно-двигательного аппарата. У нас много школьников, которые имеют нарушения слуха, ограничения по зрению, тяжелые нарушения речи, а также дети с задержкой психического развития – это наибольшая группа в инклюзивном образовании", - сообщила Светлана Блаженкова.

Тьюторы в школах по-прежнему большая редкость - они есть только в 3 из них.

Полную архитектурную доступность имеют 12 школ Екатеринбурга, частичную (пандусы, системы сигнальных указателей на полу, дверях и лестницах) - 41. Тьюторы в школах по-прежнему большая редкость - они есть только в трех из них. При этом в штатное расписание должность таких ассистентов педагогов, оказывающих школьникам необходимую помощь, не введена. Между тем, по словам экспертов, развитию инклюзии в образовании препятствует именно нехватка тьюторов. Из-за этого, к примеру, дети с синдромом Дауна вынуждены уходить на домашнее обучение.

Специалисты отмечают, что очень важный момент в реформировании системы образования – это создание условий и принятие ребенка с ОВЗ всеми участниками образовательного процесса.

"Мы понимаем, что доступная среда – это не только архитектурная доступность, учебники и спецоборудование. Это профессионально подготовленные кадры, готовые работать с детьми с ОВЗ, общая работа со всем классом. Ребенок должен быть принят на уровне класса, школы", - отмечает Блаженкова.

"Реализация стандарта для детей с ОВЗ дело непростое, не за один год сформируется и приверженность, и принятие. Самое главное - это принятие данной ситуации со стороны общества, в том числе, со стороны педагогического сообщества", - в свою очередь, заявляет Сибирцева.

Потом мы перешли в другую школу – и всем было наплевать, учитель даже не знала, что отец на инвалидной коляске.

В человеческом отношении, как чиновников, так и рядовых граждан, пожалуй, и заключаются главные причины как успеха, так и неудачи.

"Проблема не в том, можем мы или нет попасть в школу. Когда я приехал в Екатеринбург, мой ребенок пошел в 1-й класс. К нам домой пришла учительница, познакомилась, посмотрела учебное место, где будет заниматься первоклашка, оценила климат в семье. Я считаю, что это правильно. Потом мы перешли в другую школу – и всем было наплевать, учитель даже не знала, что я на инвалидной коляске", - рассказывает "Уралинформбюро" президент федерации керлинга Свердловской области, мастер спорта России Сергей Зашихин.

Увы, во многих случаях установление контакта с родителем-инвалидом - личная инициатива учителей. Это их право, а не обязанность. По крайней мере, предоставить данные по количеству родителей-инвалидов ни в областном Минобразе, ни в городском департаменте образования "Уралинформбюро" не смогли (однако отметили, что работа в образовательных учреждениях ведется со всеми родителями без исключения).

По словам Сергея Зашихина, педагогам всех уровней следует больше внимания уделять особенным детям - чтобы уйти от приевшегося "в законе – одно, на деле другое". "Раньше как было? Нет инвалидов – нет проблем. Большинство учителей до сих пор не перестроились на обучение детей с ОВЗ. Надо уходить от этого".

Быть может Всемирный конгресс для людей с ОВЗ, который пройдет в Екатеринбурге с 7 по 10 сентября 2017 года, хоть на несколько градусов повернет жителей уральского мегаполиса в сторону особенных людей любого возраста.

Кристина ШАБУНИНА