Качканарский ГОК потеряет рынок
С дешевыми профессионалами.
28 февраля сотрудники Качкнарского горно-обогатительного комбината (ЕВРАЗ КГОК) протестовали против нарушения работодателем условий коллективного договора. Митинг организовал профсоюзный комитет предприятия. Его руководитель Анатолий Пьянков рассказал обозревателю "Уралинформбюро" о причинах трудового конфликта.
- Анатолий Александрович, коллективный договор был принят 24 декабря, а уже 15 января управляющий директор КГОК издал приказ о сокращении коллектива и урезании заработной платы. Что произошло с экономикой предприятия за эти три недели?
- Поступила установка от руководства холдинга: сэкономить на Качканарском комбинате 700 миллионов рублей. Вот и появился этот приказ. Но только на других предприятиях ЕВРАЗа все было сделано цивилизованно – администрация села за стол с профсоюзом и все обговорила, а наш управляющий директор Владислав Жуков счел, что колдоговор – не тот документ, который надо выполнять. Поэтому нам сложно о чем-то договариваться.
- А зачем урезать зарплату, если у вас рекордная добыча была в 2015 году?
- Да, мы поставили рекорд и даже обратились в компанию с предложением поощрить трудовой коллектив за хорошую работу. Но ответа так и не получили. Коллективный договор мы писали в 2014 году еще при прежнем управляющем директоре, который смог нас убедить, что прирост добычи на комбинате будет нулевой. Поэтому мы согласились заморозить на 2015 год заработную плату – при условии сохранения численности персонала. Господин Жуков, можно сказать, все договоренности похерил, сократив имеющиеся вакансии и уволив еще 150 человек. Они, якобы, по собственному желанию ушли на пенсию. Что за магнитные бури начались в Качканаре, если сразу столько людей захотело уйти? Это, мне кажется, позиция работодателя.
- А зачем ввели режим экономии? В холдинге плохая ситуация?
- Я пришел на должность председателя профкома в 1997 году. Работал при разных собственниках, но ни разу не слышал за столом переговоров, что в компании все хорошо. Постоянно нам говорили, что продукция не востребована, завтра мы никому не будем нужны, на рынке мы лишние и так далее. И это из года в год я слышу на протяжении 18 лет. После 2008 года стали использовать фишку под названием кризис – и пользуются ею довольно эффективно.
- То есть хотите сказать, руки выкручивают?
- По-другому я это назвать не могу. После того, как мы согласились не индексировать зарплату, комбинат получил в 2015-м более 10 миллиардов рублей чистой прибыли. В этом году планируется точно такая же прибыль. Где у нас кризис? Я же не могу прийти к работнику комбината и сказать: "Ты работай так же хорошо, как и раньше, объемы не снижай, а получать зарплату будешь на 15% меньше". Это же чистой воды эксплуатация, потому что деньги в холдинге есть. При этом, я не спорю, проблемы компании никуда не делись: на Западно-Сибирском металлургическом комбинате снизились объемы производства, на НТМК убытки появились, хотя еще надо смотреть, как они там считают.
- У вас есть основания подозревать менеджеров ЕВРАЗА в неискренности?
- Они пытаются любым способом получить прибыль. В том числе и за счет сокращения заработной платы. Слышали, что управляющий директор сказал на собрании? Некорректно заглядывать в карман собственнику. А к работнику, который делает еще большие объемы, чем раньше, залезать корректно?
- В кризис 2008 года экономические проблемы на комбинате решались как-то иначе?
- Мы сели за стол переговоров с работодателем и договорились платить две трети заработной платы. Мы ввели укороченный рабочий день и неполную рабочую неделю. Люди брали отпуска без содержания. Все это на случай кризиса прописано у нас в колдоговоре.
Но сегодня нам непонятно, зачем следует применять антикризисные меры при сохраняющихся объемах производства. Менеджмент не может доказать, что мы находимся в кризисе. А его и нет: у нас на складах пустота. НТМК жалуется, что мы уже больше двух месяцев не можем качественную продукцию поставить. А как мы ее поставим, если народ сокращаем, а производственные затраты урезаем? Это нереально. Менеджмент сам себя загоняет в угол, а потом наверняка обвинит в сокращении объемов профсоюз, который не согласовал сокращение издержек.
- Правда ли, что урезаются даже средства на охрану труда?
- В приказе предусмотрено сокращение финансирования охраны труда на 20%. Вы представляете, что это такое? Это же не только спецодежда и борьба с пылью, но и масса других мероприятий. Там очень много нюансов, и снижать затраты ни в коем случае нельзя, потому что завтра будет беда.
- После того, как вы не смогли договориться с менеджментом, на вас оказывается давление?
- Пытаются гадости делать, врут в СМИ: мол, я "Форд" купил на профсоюзные деньги. Машина эта служебная, ее нам предоставляет комбинат согласно колдоговору. Ну, еще "подвесили" нам кассу взаимопомощи. Им не нравится, что мы людям помогаем в тяжелое время. Член профсоюза у нас может взять беспроцентную ссуду до 60 тысяч рублей, написать заявление в бухгалтерию, и та будет по 5 тысяч в течение года вычитать из зарплаты и перечислять на счет профкома. Менеджмент комбината эту схему порушил. Говорит мне, что сбой в программе. Но почему-то именно по двум пунктам, касающимся перечисления именно этих денег. Я буду вынужден закрыть кассу взаимопомощи – это опять же на людях отразится. Где они еще смогут получить беспроцентный кредит на обучение или лечение? Их очень выручали эти ссуды, а работодатель говорит "нет". Менеджмент сейчас пытается выяснить, не ворую ли я эти деньги. Ну, пусть ищут.
- Видел в одном из интервью, что даже при одиозном директоре КГОК Джалоле Хайдарове такого количества разногласий у профсоюза с администрацией не было. С чем это связано?
- С жадностью работодателя. Он понял, что рабочий коллектив можно вот так вот разводить и получать дополнительную прибыль. Управляющего директора наняли собственники. Меня - члены профсоюза. Я отстаиваю интересы коллектива, он - интересы собственника. Разногласия - это нормально. Просто не надо все неумно делать, как это делает Жуков. Я 47 лет на комбинате и еще не встречал таких неэффективных руководителей.
- А в чем неэффективность проявляется?
- Он не производственник, а экономист, а потому совершает ошибочные действия. Простой пример: они дали команду по цехам сократить численность на 8%, и более 10 человек ушло из подразделения КИП, которое занимается наладкой всех электронных систем. Когда я рассказал об этом металлургам, они заявили, что это дурь. Нельзя мозг комбината выбрасывать на улицу. На комбинат пришли менеджеры, которые мало что понимают в производственном процессе. А профессионалы предпочитают помалкивать: если имеешь свое мнение – значит, не имеешь работы на ГОКе. Это позиция ЕВРАЗа: один из вице-президентов как–то сказал, что нам нужны не думающие руководители, а хорошие исполнители. Вот мы к этому и пришли. Но я думаю, что завтра тех объемов, что делает Качканарский ГОК, уже не будет.
- А Жуков потом спокойно уйдет на повышение?..
- Это их схема. У нас уже был один экономист, который натащил буровых станков, которые в наших условиях не могут работать. Он потом ушел, а вред комбинату так никто и не возместил. Безнаказанность процветает не только в государственных структурах, но и в частных компаниях.
Мы взрывников возим из Челябинской области. Говорят, что дешевле. Может, и так, но завтра затраты на комбинате вырастут, потому что они непрофессионалы. Мы это уже проходили: на Западном карьере крышу столовой сделали такие же дешевые "профи", и она году не простояла – завалилась под тяжестью снега. У меня у соседа крыша на бане более 60 лет стоит.
Говорят, что у нас сейчас век непрофессионалов, но мы же все это делаем своими руками. Об этом мы и пытаемся докричаться на Качканарском горно-обогатительном комбинате. Нельзя так с ним поступать: мы завтра потеряем объемы и рынок. А мы же в связке с НТМК.
Беседовал Владимир ТЕРЛЕЦКИЙ