Собачий переполох и советник Туземка

Февральский сказ.

По льду реки сквозила собачья стая. Псы чувствовали свою власть в зимнем пространстве. Ловчие за ними на лед не сунутся, да и боязно выйти им на такую стаю. Вдруг строй распался, словно по неслышной команде. Два вожака повели каждый свой прайд по разным берегам.

- Даже собаки в Бажовии живут по разным домам, - отметил наместник, ожидавший в парке митрополита для прогулки по свежему воздуху. – Распустили они собак. Куда бургомистр смотрит? Назначить на эту должность, конечно, можно, а вот стать настоящим не у всех получается!

Бургомистр в это время смотрел в газету. Колумнист Хренин негодовал из-за собачьих стай, безнаказанно разгуливающих по городу.

- зачитал он вслух финал заметки собравшимся в его кабинете.

- Эх, шельмец, на власть лапку задрал! - тотчас парировал внутренних дел смотрящий Сабельников.

- Нам сверху велено народ уважать с усердием, а мы им собачью жизнь устраиваем. С этим, конечно, надо что-то делать, - обозначился старшина Гильдии писак Хулевин. – А ведь еще этот пострел Хренин мыслит себя директором нашего синематографа! Экий выскочка!

- Кстати, эта драматургия может стать частью экспозиции нашего Музея Горя, - вступила в разговор культурная дама Потрошевская. – Я вот ясно вижу диараму "Освобождение от собачьего гнета".

- А я вот вижу, что у нас не диарама, а диарея, словесная, - резко оборвал всех бургомистр. – Кто за отлов дворняг отвечает?

Все разом посмотрели в дальний край стола, где понуро сидели братьи Жихаревы.

- То есть на вас собак повесили, а вы их на меня? – бургомистр рывком поднялся из кресла. – Мало мне мусорного злословия по вашей милости, теперь я еще и за стаи расхлебывай! А может это вы заговор супротив меня затеяли, а, братцы?

Мастер интриги Хулевин после этих слов нервно заерзал на стуле. А Сабельников что-то записал в блокнотик.

- Нам песиков жалко, гуманисты мы в душе, а их того-этого надобно, - молвил Жихарев-младший. – Может кто другой живодерней займется?

Тут он вспомнил про дворника Евпатия, который всегда был ближе к земле и резал правду-матку. Надо будет с ним посоветоваться, а то так и до городского бунта докатится.

- Идите по своим делам, про собак сам решу, - отправил всех восвояси бургомистр.

Только он собрался выпить чаю с сушками, как в кабинет пронырнула его советница Туземка.

- Позвольте задержать ваше внимание, я ненадолго, - без приглашения села она в кресло подле стола.

Бургомистр кивнул, скосив глаза на остывающий чай. Все равно надо было как-то поговорить с барышней, недавно заступившей на службу.

- Я девушка порядочная, поэтому вам напрямки скажу - мужчины без амбиций не в моем вкусе, - выпалила Туземка. - Мы с подружкой в генерал-губернаторы Бажовии одного такого же рослого единожды забрасывали. Ну, чуток прокидались, жаль - прям в столицу улетел. А с вами-то мы в аккурат, тютелька в тютельку будем.

- Это вы к чему? – недоуменно взглянул на нее бургомистр.

- Ну, вы же понимаете – генерал-губернатор сегодня есть, а завтра его в столицу скличут. А свято место пусто не бывает. Только вам тогда кампания избирательная нужна, с размахом, с пафосом. Словом, как я умею. Я ж, знаете ли, в шуры-муры – мастерица!

- Это вы серьезно?

- Ну, а что ж я к вам на службу - юбку просиживать? Не мое это! Мы здесь всех в оборот, да и в чужой огород!

- Скажите мне – вы песиков любите? – озадачил он советницу.

- Кобелей что ли? – скривилась та.

- Да, нет, вы ни про то подумали! Проблему с собачьими стаями надобно решить. Вот кому поручить не знаю.

- Ааа, это я вам посоветую, только дайте время обдумать. Нам надо сейчас с вашей популярностью поработать. Я вот подумала – хорошо бы на ратуше ваши большие портреты развесить, в разных ипостасях. Сейчас пойду посмотрю – куда можно приладить, - Туземка собралась было уходить, но явно хотела что-то еще сказать. – Репортер наш городской, Хренин, ну, знаете же… Очень хочет на вас поработать, тоже, со мной заодно. Он ведь либеральный такой, смазливый, втереться в доверие может, готов даже за недорого полебезить. Может возьмете?

Здесь у бургомистра случился взрыв мозга, и он замахал на Туземку руками – изыди!

Советница ушла. Бургомистр погрузился в бумаги, напрочь позабыв о чае. И вдруг посреди этой умиротворенности из приемной послышался вопль.

- Беда, ваша светлость, беда, - на пороге кабинета возник дворник Евпатий. – Сосуля рухнула, на девицу, на вашу. Она это – вдоль здания-то пошла, глазела все на крышу. Потом постояла, видно ждала, чтобы упало. Ну, на нее и сверзилась та сосуля…

- Жива? – едва вымолвил бургомистр.

- Так это да, зеленкой намазали, да нюхательного табаку ей дал для продыху. Молодо-зелено! Я пойду дальше снег грести, - Евпатий оставил после себя лужу с валенок и неизгладимое впечатление.

Этой только с кобелями разве что, да с Хрениным блуду затевать, а государственного масштаба мыслей не наскребет, самому придется думать – бургомистр тяжело вздохнул и наконец вспомнил про чай.

Иван БЕЛКИН, специально для "Уралинформбюро"