Два кастета и продажная гармонь
Выборный сказ.
Куранты на ратуше пробили дважды. Ватную скукоту исхода лета не мог пробить даже солнечный луч. Не хватало тепла и перспективы.
Окружной смотритель профсоюза "Спекулянты России" Андрон Кузнечиков хотел в Москву и денег. Ну, что там в столице делать без капитала с выводком подросших отпрысков и сварливой женой? Но и в Бажовии холодным августом было тошно.
Он потеребил бороденку и выглянул в окно нумера гостиницы Атаманова на Главном проспекте. Ну, где черти носят этого ветеринара Коровку? Сказался, что пошел за пирожками с ливером, а сам, небось, шельма нырнул в рюмочную!
Разбитного ветеринара, зашибающего на жизнь вовсе не вызовами к больной скотине, а гармошкой на сельских танцульках, они пустили тараном на двоеборца Шпулькина.
Отставной спортсмен решил красиво пожить в рядах государевой Думы.
Вот и созрела у "спекулянтов" мысль потрясти его выборную мошну. Нужен был сельский пройдоха для острастки - так и нашелся Коровка.
Поначалу ветеринар и слышать не хотел про самодельную интригу. У него летом по выходным в каждой деревне были заказные танцы с гарантированной выпивкой и девками. А тут надо было перед деревенскими чехвостить Шпулькина, а у того кум - вышина высот, попробуй перекуй такого!
Но мелкие подачки и хлебное вино помогали "Спекулянтам России" обделывать и не такие вопросы! Кузнечиков с легкой грустью вспомнил, как совсем недавно в сибирской губернии они водрузили на престол своего духовного отца Сивкобуркова. Для местных обывателей был устроен пожар сознания, который поддерживали чемоданами ассигнаций. Но, к несчастью, Андрона погнали от завоеванной кормушки прочь, и пришлось искать новый финансовый родник.
- Получи на складе два кастета, да смотри не размахивайте ими в трактирах по пьяни, - напутствовал его в экспедицию авторитетный дед Мирон. - Хотя что там после Сашка вы еще способны учудить? Тот в Бажовии мог и гробом припугнуть, и с архаровцами налет на бургомистра устроить.
Три месяца они с Коровкой тупо волынили. И хотя Шпулькин тоже не отличался краснобайством и обаянием, но кум напряг в Бажовии всех, даже телеграфные столбы, утонувшие в листовках спортсмена.
Наконец случай выдался в августе. Засланец принес весть, что Шпулькин спрятал часть своего капитала где-то в Вестфалии.
Оставил деньжат на черный ход из Бажовии и лопухнулся. Этим и можно было его прижать.
"Слезайте с печи и на заработки" - отбил телеграмму Мирон. Кузнечиков вытащил из тайника кастет и торжественно вручил Коровке. А тот, не долго раздумывая, покрутил им перед носом мажорного двоеборца. До выборов оставалось с неделю - чего было медлить.
Шпулькин, хоть и таскал для блезиру игрушечное ружье, но без риска упасть ездил, как и кум, только на трехколесном лисапеде. Получив кастетом по ребрам для большей понятливости, он решил не испытывать судьбу. Деду Мирону на следующий день позвонили и спросили - сколько?
"Спекулянты России" не были бы самими собой, честно поделив отжатое у Шпулькина.
Конечно, Коровка по деревенским меркам получил с лихвой. Можно было на время забросить гармонь в чулан и пожить казисто. А для столицы прибыток Андрона выглядел смешно. Ему из кухни деда Мирона кинули кость, предварительно наварив с нее добротный бульон.
Куранты уже пробили три, потом четыре, прежде чем в дверях нумера возник шатающийся Коровка.
- Может с кастетом еще куда сходим, а то я поиздержался уже? - незатейливо предложил он.
- Спать иди, завтра в деревню с гармошкой на танцы поедешь. Кончилась здесь наша с тобой биография, - осадил его Кузнечиков. - Аферистов принято бить на втором заходе, а зубы стоят дорого.
Иван БЕЛКИН, специально для "Уралинформбюро"