Путь, который избрал Путин.

В жаркий июльский день на этой неделе в Кремле был аншлаг. На пресс-конференцию Президента России собралось с полтысячи журналистов, представляющих ведущие российские и зарубежные СМИ. Сказать, что вокруг этого события был ажиотаж, значит ничего не сказать. Одна интрига с телетрансляцией полуторачасовой встречи по РТР стоит многого. Владимиру Путину хотели задать свой вопрос, как минимум, половина присутствующих. Удача улыбнулась лишь двадцати двум. По "горячим следам" московские журналисты уже прокомментировали ответы главы государства, не обнаружив в них ничего нового или существенного. С этим утверждением можно поспорить. Президент на самом деле сказал достаточно много и он хорошо знал, что прямая трансляция его ответов на Россию и зарубежные страны даст гораздо больше, чем изложение пресс-конференции в СМИ. Президентский журналистский пул со временем "глохнет", да и столичная жара снижает журналистский нюх. К тому же подлинник есть подлинник. Вряд ли от внимания экономических кругов ускользнула фраза о том, что в реформе правительства не будет спешки, сенсаций и "революционных преобразований". Скажи Президент другое, и все бы наперебой стали строить прогнозы, биржы вновь залихорадило. А тут - "вопрос в том, как сделать так, чтобы главная административная структура Россия функционировала более эффективно". Это ли не сенсация накануне "любимого" в нашей стране месяца августа? Будучи в среду в каких-то пятнадцати метрах от Владимира Путина, я берусь утверждать, что глава государства был, как никогда, уверен в своих силах и твердо убежден в том, что он говорит. Первая встреча с журналистами в таком расширенном формате, возможно, имела целью продемонстрировать миру это состояние. Нельзя говорить, что это - другой Путин, но: Сегодня Владимир Владимирович может без оглядки на правых и левых, бедных и богатых говорить то, что есть на самом деле. Кто такой Борис Березовский? Да, неуемный и неугомонный человек, который нужен власти для того, чтобы она не дремала, а не для того, чтобы кормилась с его рук и реализовывала его стратегические планы. Разве это не так? Или взять такой щепетильный вопрос, как перенос тела Ленина из Мавзолея. Демонстрация уважения к взглядам пусть даже меньшей части россиян, для которых это действие будет трагедией, разве это не проявление той самой демократии, к которой стремятся оппоненты коммунистов? О человеке, действительно, нужно судить по тому, что он делает. Сегодня России нужна диктатура здравого смысла, чтобы удержать сложившуюся стабильную ситуацию. Да, она не столь хороша, как хотелось бы, но если в течение 90-х годов, как утверждает Президент, и трудно с ним не согласиться, не исполнялись основные параметры Конституции, то почему мы все хотим моментальных преобразований? "С сегодня на завтра", как сказал Владимир Владимирович, нам, россиянам, не решить ни чеченскую проблему, ни ресурсную. Нефть копилась в подземных кладовых тысячелетиями - мы значительно быстрее ее потребляем. Потреблять всегда проще и требовать добавки, а вот создавать: Президент во многом создает то общество, в котором, по его словам, представитель каждого народа, каждой национальности, каждой нации, даже очень маленькой, будет чувствовать себя комфортно и понимать, что лучше, чем здесь, ему нигде не будет. Не о такой ли России мечтает большинство из нас? Президент называет вещи своими именами. Экипаж "Курска" нельзя было спасти, даже если бы спасательная операция с участием зарубежных сил началась через секунду после аварии. Потому что в 80-х годах конструкторы не предусмотрели спасение моряков при ситуации 2000 года. До конца трагедия не раскрыта - к ее разгадке мы ближе всего подойдем, когда лодка будет поднята. Это тоже не откровение главы государства? Или взять нашу главную боль. Владимир Путин жестко отметил, что в Чечне идет борьба не просто с полевыми командирами - идет война с исламским фундаментализмом. Автору этих строк довелось увидеть, что это такое гораздо раньше, чем полыхнула Чечня - еще в декабре 1992 года в Таджикистане. Зрелище страшное и, не дай Бог, ему удастся перекинуться в другие российские регионы. И потому стальные нотки в голосе Президента при ответе по "чеченскому вопросу" можно понять - он не только Главнокомандующий, который отвечает за действия военных, но и глава государства, обязанный защищать мирных граждан от наемников. Плацдарм фундаментализма на территории России должен быть уничтожен - вот позиция Владимира Путина, которую он не намерен менять. Зато Президент намерен изменить соотношение между тем, что власть говорит и тем, что она потом делает. Если первое наконец-то будет соответствовать второму, то это вернет доверие общества к власти. До настоящего времени власть подчас занимается политтехнологиями, а нужно заниматься делом. Готовиться к зиме, разграничивать уровни полномочий и назначать ответственных за каждый определенный участок государственных функций. Сказал ли Владимир Путин что-то новое? Разумеется! Он в последний раз, причем, публично предупредил об этом всех чиновников. Да, губернаторам оставят право избираться жителями регионов, но это вовсе не означает, что те же избиратели не смогут их лишить данной власти. Демократия - это улица с двусторонним движением, нужно лишь разработать механизмы, которые не Кремлю, а приморцам, или курянам, или свердловчанам позволят спрашивать с региональной власти за элементы чиновничьего бардака. "Мы не должны стремиться к суперцентрализации советского образца, потому что это - неэффективная система, - подчеркнул Президент. - Мы должны совершенствовать ту систему, которая у нас создана". Революционная ситуация - это, конечно, сенсация, но для чего нам такие сенсации? Для того, чтобы в едином правовом государстве восторжествовал здравый разум, чтобы в рамках Конституции была восстановлена справедливость более года назад появились семь федеральных округов и полпреды, основной целью которых, как вновь отметил Владимир Путин, является возвращение Федерации федеральных функций. После этого наступает период модернизации экономики и политической сферы. Отвечая на вопрос американской журналистки, которая известна тем, что полтора года назад задала вопрос "Who is mister Putin?", Президент сказал, что через три года он хотел бы, чтобы граждане России чувствовали себя в безопасности, стали бы жить лучше и богаче, чтобы у них росло чувство гордости за свою страну. Если бы эти же самые слова произнес американский Президент, мы бы с завистью вздохнули. Сейчас можно вздохнуть с удовлетворением: подводя итоги первой половины 2001 года, глава нашего государства продемонстрировал всем, что Россия выбрала свой путь и он будет зорко следить - а при необходимости реагировать - за тем, чтобы она с него не свернула. Вадим ДЫНИН, главный редактор "Уралинформбюро"