Юродиво правдивый театр Коляды
Борщ кушать будете?
Прежде с Николаем Колядой корреспондент "Уралинформбюро" встречался в самом начале кризисного 2015 года. Тогда режиссер на вопросы о финансовых трудностях разводил руками, но утверждал, что все не так плохо. В начале нового театрального сезона вопрос, где найти средства, драматурга волнует не меньше, чем отказ от постановки пьес его учеников. "А деньги заработаю", - не сомневается худрук и делает из слепка отпечатка своего пальца брелки, продавая их по 200 рублей в фойе театра.
- Николай Владимирович, "Коляда-театр" первым открывает театральный сезон в Екатеринбурге, что нового появится в репертуаре?
- Ставим "Кошку на раскаленной крыше" моего любимого зарубежного драматурга Тенесси Уильямса. Его "Трамвай "Желание" я в студенческие годы раз 50 смотрел, и у меня в театре этот спектакль идет с неизменным успехом.
"Кошка на раскаленной крыше" - пьеса простая до невозможности, но невероятно сложная. В ней не надо, как в "Ричарде III", придумывать, как это у нас водится, танцы-шманцы, пляски, какой-то жестокий художественный мир. Тут я задаю вопрос артистам, а они должны мне на него ответить. И между нами идет немыслимый конфликт, страсти вулканические кипят.
- О чем спектакль?
- История хоть и американская, но на самом деле и русская. Это может произойти в Верхней Пышме в "хрущевке" на 5 этаже, где угодно - откройте криминальную хронику. Обитатели богатого дома узнают, что хозяин болен раком и должен умереть. Вопрос - кому достанется наследство? И все начинают, как кошки рвать. Не очень приглядно выглядят люди в такой ситуации. Артистам есть что играть, думаю, получится. 7 сентября премьера.
- У вас появилась камерная сцена…
- Есть несколько постановок, которые собирают 50-60 человек. Это - современная драматургия, имена авторов неизвестные. А может потому, что там нет песен, криков, танцев и чего-то поржать. Ну, не все время же в театре поржать. У нас есть "Баба Шанель". Мы можем играть ее каждый день, и будет битковой зал. Ну, любит народ посмеяться.
Но весь репертуар не может быть таким. Есть серьезные и лиричные спектакли - "Дом у дороги", "Два плюс два", "Девушка моей мечты".
Я спрашиваю у актеров, что нам снимать их что ли, если нет коммерческого успеха? Все говорят: "Нет, нельзя".
Мы перегородили плотной шторкой зрительный зал, продаем по 50 билетов, играем эти пьесы только днем в субботу и воскресенье. И, судя по продажам, набираем публику, спектакли останутся в репертуаре. И не будем так сильно гнать – "давайте деньги, деньги" … об образовательной роли театра тоже надо думать.
- А может, ну ее современную драматургию, так ведь можно "ноги протянуть"…
- Ну, это такое ханжество немыслимое. Один режиссер из Питера попросил пьесу моего ученика Валеры Шергина "Концлагеристы". Прочитал и сказал: "Нет, это - чернуха, я буду ставить "Грозу".
В "Грозе" вообще-то Катерина изменяет своему мужу, Кабаниха гнобит ее страшно, и она вниз головой бросается в Волгу. Чернее уж куда придумать!
В "Концлагеристах" не убивают ни одного человека. Там идет разговор про тоталитарное общество, про сегодняшний день, про то, что у нас в политике творится, про то, что идет "затягивание гаек". Сегодняшний текст, на который люди в зрительном зале обязательно откликнутся, душой и сердцем поймут, о чем идет разговор.
В театре стали работать ленивые и нелюбопытные. Не хотят найти нового автора, открыть новое имя, сделать спектакль для сегодняшней публики. Ну, пусть это будет не на большой сцене, на малой, на 50-60 человек. Но это просто необходимо. Чтобы к нам не относились: "Ой, скороморохи, ой, придурки, алкаши, что с ними разговаривать? Где денег дадут - туда и побегут". А по-другому: "Да, юродивые, но они говорят правду!". И это надо помнить, говорить правду необходимо!
- Но если не идут зрители, как их завлечь на спектакли?
- По статистике 3% населения ходит в театр. Это совсем мало – катастрофа! Чтобы было хотя бы 3,5%, театр должен будоражить. Нужны новые формы, как говорил Константин Треплев в "Чайке". Надо экспериментировать, чтобы господа журналисты стояли вокруг и спрашивали: "Да что у вас там такое, суп–театр? Что вы там делаете? Борщ что ли варите? Да вы что с ума сошли?" И они сообщают всем… и все говорят: "Да они там совсем чокнулись – надо пойти посмотреть".
- Может ли выжить театр без поддержки государства?
- Мы получили такую мощную поддержку – 71 миллион был потрачен на реконструкцию кинотеатра "Искра", где мы сейчас сидим. И я не знаю, как благодарить губернатора и правительство Свердловской области - из бюджета выделили такие огромные деньги частному театру!
Мы получили гранты на проведение фестиваля, гастроли в Питере, Москве. Пусть небольшие, но неважно, я заработаю еще. Иногда и денег не надо, а нужно, чтобы чиновники сказали: "Молодец, старик, пока не можем помочь деньгами, но мы за тебя". А когда палки в колеса ставят – это плохо.
Мы живем нормально. Раньше мы из деревянной избушки на Тургенева объездили весь мир, и никто нам не помогал. Извините, я купил театру 8 квартир, автобус. У меня все актеры обеспечены и зарплатой, и жильем. У меня пятикомнатная квартира, где артисты живут. Кто дал? Театр заработал.
Надо делать качественный продукт, только в этом проблема. Это значит, надо людям помогать жить. Кто-то хочет посмеяться, а кто-то хочет разобраться в своей жизни, задуматься посидеть – это их право. Люди платят деньги, за них они должны получить то, что хотят.
PS! Коляда умеет заинтриговать. После интервью я добралась в Интернете до пьесы Валерия Шергина. "Концлагеристов" стоит прочесть и посмотреть на сцене.
"В общем-то, всё так и случилось, как обещал Крокодилов. Он предложил сделать всеобщее уравнение. Ну, знаете же… Чтоб не было ни бедных, ни богатых… Все равны…
Равенство, мать его… И тогда у нас не стало: мужчин, женщин, стариков, детей. Все. Все до единого стали – "концлагеристами". Теперь мы все не живём, мы все "концлагерим"… Каждый населённый пункт, не важно, будь это город или деревня, превратился в стационарный концлагерь…"
Ирина КАЛИНИНА, София МУХАМЕДЬЯНОВА