Один раз в год пруды цветут

Есть ли панацея от гнилой воды?

Этим летом питьевые водоемы на Урале цвели так буйно, что в ряде городов коммунальные службы не справлялись с водоочисткой, а рыба от кислородного голодания гибла косяками. В Нижнем Тагиле и Южноуральске зловонная жижа из водопроводного крана не годилась даже для технических нужд.

Чиновники винят в водном коллапсе аномальную жару, из-за которой расплодились водоросли. Ученые же считают аномальным поведение властей, когда те жалеют денег на комплексное обследование водохранилищ. Оказывается, ситуацию при любых погодных условиях можно прогнозировать и заранее принимать контрмеры. Не надо искать заморских докторов – в Екатеринбурге находится головной филиал Российского НИИ комплексного использования и охраны водных ресурсов (ФГБУ РосНИИВХ). На вопросы "Уралинформбюро" ответил один из экспертов института – заведующий отделом научно-методического обеспечения восстановления и охраны водных объектов, заслуженный эколог РФ Александр Попов.

– Александр Николаевич, повторится ли печальная история с водопроводной водой на Урале следующим летом?

– Увы, рецидивы неизбежны, даже если жары не будет. История повторяется не только на Урале, но и в других регионах практически ежегодно. Для цветения искусственных водоемов в науке принят термин "антропогенное эвтрофирование". Это проблема давняя. Она возникла, как только человечество стало строить водохранилища.

Когда речную экосистему или ее часть превращают в озерную, кардинально меняется гидрология и экологические взаимосвязи. Неопасные для речной системы концентрации питательных (биогенных) веществ вступают в иные кругообороты, что часто приводит к засилью водорослей. У каждого из видов, которые сменяют друг друга во времени, свой цикл развития, но он не превышает 25-30 дней. Массовая же их гибель вызывает дефицит растворенного в воде кислорода. Следствие – замор рыбы. Необходимо отметить, что и прижизненные выделения водорослей являются иногда токсичными. Все это в совокупности портит органолептические свойства воды - запах, вкус. Ухудшаются и физические характеристики – мутность и цветность.

Естественно, что в мире пытаются совершенствовать системы водоподготовки. Но темпы этого улучшения (от разработки до внедрения) значительно отстают от темпов ухудшения качества воды. Водоканалы не могут в одночасье модернизироваться. Более того, на качество питьевой воды огромное влияние оказывает разводящая сеть, которая требует замены в большинстве городов России. В Екатеринбурге, например, ее придется менять практически полностью. А это возможно лишь к 2030 году.

– Как определить, в какой помощи нуждается конкретный водоем?

– План лечения без целостной клинической картины не составить. Глушить анальгином боль, вызванную серьезным недугом, чревато гибелью пациента. Так и с загрязнением вод пытаются бороться, устраняя лишь симптомы. Надо вначале провести комплексное обследование водоема с учетом баланса всего приходящего и уходящего, понять влияние внешних (техногенных) и внутренних факторов, гидрологические особенности, проанализировать всю экосистему – флору и фауну. Оценить "самочувствие" объекта весной, летом, осенью и зимой, причем зимний сезон – самый тяжелый.

Мало кто на это соглашается: исследование дорогое, выполнение его рекомендаций еще дороже. А хочется дешево и быстро. Но так не бывает. Даже от правильно спланированных и реализованных мер эффект виден через 4-5 лет – водные системы очень инертны.

– Есть ли положительные примеры?

– По вопросам улучшения состояния водоемов мы успешно сотрудничали с Белоярской АЭС, Верх-Нейвинским, Качканаром, Рефтинским, Нижней Турой, СУГРЭС (по Исетскому озеру). Разрабатывали мероприятия для Верх-Исетского водохранилища. В свое время обследовали все свердловские энерговодоемы – охладители ГРЭС, для которых рекомендовали предельные площади садковых рыбных хозяйств. Предложили меры по стабилизации Верхне-Макаровского и Волчихинского водохранилищ, а также озер Шарташ и Балтым – похожих, но требующих совершенно разных подходов. Все мероприятия охватывают не только акваторию, локальные сбросы сточных вод, но и площади водосбора и донные отложения.

Водные экосистемы – очень тонкий механизм, к ним нужно относиться скрупулезно и тщательно. Например, старое Нижнетуринское водохранилище необходимо защищать от внешних поступлений, а не очищать от донных отложений. Зарыбление же белым амуром и толстолобиком вообще может привести к местной экологической катастрофе – массовому развитию цианобактерий, которые там практически отсутствуют.

В настоящее время мы исследуем Северское водохранилище, страдающее от химических загрязнений. У нас договор с Полевским городским округом, которому власти Свердловской области помогли финансово. К нашим проектам нередко подключаются градообразующие предприятия, муниципалитеты добиваются региональной поддержки. Была бы политическая воля, а средства найдутся.

В 2017 году мы приступим к работам на озере Иртяш в Озерске при активном содействии администрации ЗАТО.

– Почему в ваш институт не обращается администрация Нижнего Тагила? Ведь сам бог велел – в августе кадры гниющего Черноисточинского пруда облетели федеральные СМИ, тагильчане перешли на бутилированную воду.

– "Почему" – вопрос не ко мне. Черноисточинское водохранилище РосНИИВХ обследовал в 2002 году по заказу министерства природных ресурсов Свердловской области – уже в ту пору цветение вызывало беспокойство. Мы предлагали, во-первых, организовать службу санитарной милиции, чтобы следила за отдыхающими и рыбаками, которые оставляли после себя горы пищи для микроводорослей. По расчетам, рекреационная нагрузка на водоем заметно увеличивала поток биогенов в его акваторию. Второе – улучшить систему водоподготовки, в том числе защитить систему закачки воды от попадания туда фитопланктона. Советовали водоканалу сделать оборотную систему промывки фильтров, чтобы избежать сброса со шламонакопителя.

Была теоретическая рекомендация, подтвержденная расчетами, – вычистить водоем. Тогда он, казалось бы, мог перейти в мезотрофное состояние. Но, чего греха таить, остался неучтенным ряд нюансов. Так, с уменьшением площади мелководий сократится площадь, покрытая высшей водной растительностью, а это главный конкурент водорослей в борьбе за питание и свет. Да и очистка – дело непростое и недешевое. А куда девать 9 миллионов кубометров вынутого ила? Есть масса прочих технических вопросов, которые удорожают проект в несколько раз.

Более реалистичные предложения были направлены на недопущение нагона водорослей к одному берегу, из-за чего и происходит замор рыбы в Черноисточинском пруду.

Сегодня на основании материалов отчета 15-летней давности тагильские чиновники наметили ликвидацию донных отложений, которые (уже тогда было видно) бедны органикой, не являются источниками вторичного загрязнения и основной причиной происходящего. Минуло полтора десятка лет, неодинаковых по водности, температуре и другим факторам. Многое могло измениться в самой экосистеме.

За прошедшее время на акватории пруда без согласования с ведущими водохозяйственными организациями были трижды проведены так называемые альголизации (биоманипуляции, связанные с "подселением" водорослей, в данном случае – определенного штамма хлореллы). Не припомню, чтобы эта мера хоть раз пошла на пользу. Обратный эффект я наблюдал неоднократно.

Еще раз подчеркну: первый шаг к наведению порядка на водоемах – тщательное комплексное обследование их состояния и выявление всего, что в них поступает. Только полное знание этих моментов позволит выработать оптимальный для конкретного объекта алгоритм реабилитации. Надеюсь, это поймут власти всех муниципалитетов, затронутых водными кризисами.

Беседовала Надежда ПРАВДИНА