"Разрушается воздух". Умер поэт Александр Еременко

Создатель группы метаметафористов.

21 июня скончался поэт Александр Еременко, один из основателей литературной группы метаметафористов, оказавшей большое влияние на развитие российской словесности.

"Только что ушел из жизни поэт Александр Еременко", - написала в Facebook его вдова Галина Рыбакова. Известно, что только в начале мая 70-летнего Еременко выписали из больницы, где он некоторое время находился. Диагноз "Уралинформбюро" назвать не может, не имея на это разрешения близких.

Александр Еременко родился в 1950 году в деревне Гоношиха Алтайского края. Получил известность как лидер советского и российского "поэтического андеграунда" и метаметафорист (эта творческая группа была создана вместе с поэтами Иваном Ждановым и Алексеем Парщиковым).

Тексты Еременко одним из культурных пластов легли в основу в том числе уральского поэтического языка. Он часто бывал в Екатеринбурге, долгое время, еще со времен совместной учебы в Литературном институте, дружил с писателем и поэтом Евгением Касимовым.

"Умер Александр Еременко: очень существенный поэт, чьи строчки как-то сидели в голове иногда вовсе без авторства - обещая то Иртеньева, то даже Кибирова, с ними подчас и путаясь, не только с ними", - написала в Facebook искусствовед, историк и критик искусства Галина Ельшевская.

Приводим одно из известных стихотворений Еременко.

* * *

Осыпается сложного леса пустая прозрачная схема.

Шелестит по краям и приходит в негодность листва.

Вдоль дороги прямой провисает неслышная лемма

телеграфных прямых, от которых болит голова.

Разрушается воздух. Нарушаются длинные связи

между контуром и неудавшимся смыслом цветка.

И сама под себя наугад заползает река,

и потом шелестит, и они совпадают по фазе.

Электрический ветер завязан пустыми узлами,

и на красной земле, если срезать поверхностный слой,

корабельные сосны привинчены снизу болтами

с покосившейся шляпкой и забившейся глиной резьбой.

И как только в окне два ряда отштампованных елок

пролетят, я увижу: у речки на правом боку

в непролазной грязи шевелится рабочий поселок

и кирпичный заводик с малюсенькой дыркой в боку.

Что с того, что я не был там только одиннадцать лет.

У дороги осенний лесок так же чист и подробен.

В нем осталась дыра на том месте, где Колька Жадобин

у ночного костра мне отлил из свинца пистолет.

Там жена моя вяжет на длинном и скучном диване.

Там невеста моя на пустом табурете сидит.

Там бредет моя мать то по грудь, то по пояс в тумане,

и в окошко мой внук сквозь разрушенный воздух глядит.

Я там умер вчера. И до ужаса слышно мне было,

как по твердой дороге рабочая лошадь прошла,

и я слышал, как в ней, когда в гору она заходила,

лошадиная сила вращалась, как бензопила.