Недра разлива
Когда нефтяники ответят за свою халатность?
За прошедшие 5 лет нефтяные компании загрязнили в Югре 16,5 тысячи гектаров земель. Это лишь по официальным данным. Страдает не только природа. Урон терпят аборигены, которых чиновники ловко окрестили КМНС – коренные малочисленные народы Севера. Почему при добыче и транспортировке "черного золота" наносится столь значительный ущерб, а управу на виновных найти сложно? С этим вопросом "Уралинфомрбюро" обратилось к руководителю проектов энергетической программы российского отделения Гринпис Елене Сакирко.
- Елена, насколько официальная статистика по разливам нефти в Югре совпадает с реальностью? Может ли она намеренно искажаться кем-то?
- У нас нет точных данных о разливах - их нет ни у кого. В России в принципе отсутствует система полноценного мониторинга и предоставления достоверной информации. Существует несколько источников, в которых содержатся данные об авариях. Есть, например, информация Управления Росприроднадзора по ХМАО-Югре, есть - Центрального диспетчерского управления топливно-энергетического комплекса и есть данные самих компаний. Часто эти цифры между собой не соотносятся, так как используются разные методики подсчета и термины. Мы знаем, что некоторые разливы могут не попадать в статистику из-за сокрытия.
Если говорить о компаниях, то "Роснефть" - чемпион по разливам, но и объемы добычи нефти у компании самые большие. При этом на месторождениях "Роснефти" больше возможностей для государственного экологического мониторинга и общественного контроля, чем, например, в компании "Сургутнефтегаз" - у них везде стоят КПП, за которые сотрудники Росприроднадзора могут проехать только с пропуском или предварительно позвонив. Да и нужно же как-то узнать, что произошел разлив. К счастью, об этом часто сообщают местные жители, присылают фотографии.
Югра - лидер по разливам нефти, так как ее добыча - основной вид деятельности в регионе. Многие нефтепроводы находятся в критическом состоянии. В 90% случаев причина разливов – коррозия трубы.
После того, как заканчивается паспорт нефтепровода, компании продлевают срок его службы. Для этого проводится экспертиза промышленной безопасности. Этот институт, очевидно, не работает, потому что аварии чаще случаются именно после продления срока службы. Поэтому мы давно выступаем за запрет продления сроков эксплуатации промысловых нефтепроводов на законодательном уровне. У каждой трубы есть определенные характеристики и срок, в течение которого она может безаварийно работать, дальше ее надо заменять
Руководитель проектов энергетической программы российского отделения Гринпис Е.Сакирко, фото из архива собеседника
- То есть, если бы не бдительность аборигенов, многие аварии вовсе могли быть скрыты и остаться безнаказанными?
- Да, такое бывает часто. При этом зачастую местные жители не знают, как правильно сообщить, как предоставить информацию. Порой они просто не хотят конфликта, опасаясь давления со стороны компании - такое тоже бывает.
- Вообще, часто ли коренные жители конфликтуют с нефтяниками? Я, например, знаю историю с Сергеем Кечимовым, который препятствовал нефтяному освоению священного для хантов озера Имлор.
- Да, конфликтов много. Есть немало людей, которые стараются фиксировать свалки, разливы на своих территориях традиционного природопользования (далее - ТТП). Например, история Александра Айпина из Нижневартовского района, село Варьеган, там у него стойбище. Неподалеку находится Аганский ягельный бор - территория, с точки зрения коренных жителей, ценная и нетронутая пока еще. Рядом с ТТП Александра работает "ЛУКОЙЛ". В конце 2018 года в тех краях прошла тяжелая техника - нефтяники проложили "зимник". Александр утверждает, что они не подписывали соглашение, разрешающее строительство этой дороги. Идет суд.
В Сургутском районе Антонина Тэвлина безуспешно пытается зарегистрировать свою общину, чтобы вести на равных диалог с "Сургутнефтегазом".
КПП и особенно КПП "Сургутнефтегаза" – это отдельный большой конфликт. Формально нефтяники пытаются контролировать появление на ТПП и на своих лицензионных участках посторонних людей (часто это браконьеры). Но в результате коренные народы часто сталкиваются с унизительной процедурой досмотра, когда едут к себе на стойбище, нефтяники не пускают их гостей. С другой стороны, браконьеры каким-то образом через эти контрольно-пропускные на эти территории попадают.
- Какие пробелы в законодательстве нужно заполнить, чтобы нефтяники не могли уйти от ответственности, нанеся вред природе и аборигенам?
- Диагностика нефтепроводов с целью выявления участков, подлежащих замене, должна стать обязательной. Необходимо также ввести запреты на продление сроков эксплуатации нефтепроводов сверх установленного срока. Законодательство должно создавать реальные экономические стимулы для предотвращения нефтеразливов. Рекультивацию необходимо проводить качественно, а не так как часто делают компании - просто перекапывают загрязненную нефтью почву и затем присыпают песком. Нужно также поднять штрафы за сокрытие информации о разливах.
Например, летом этого года мы ездили в Югру, где местные жители сообщили про разлив "Сургутнефтегаза". Они увидели разлив 31 июля, и 12 августа, когда мы получили эту информацию, мы передали ее в Росприроднадзор и в саму компанию. То есть почти 2 недели государственные органы не знали про разлив. Позже, по словам коренных жителей, накануне приезда госинспектора, буквально ночью начались работы по "восстановлению" территории: загрязненные деревья просто срубили, а разлив засыпали грунтом.
Разлив нефти в Югре, 2017 год, vk.com/skechimov
- Важно отметить, что страдают особо охраняемые территории…
- Их в Югре мало, всего 5%. Более того того, происходит изменение зонирования особо охраняемых природных территорий. Причем не в их пользу - такие земли сокращают. Наш анализ показывает, что это происходит вследствие промышленного нефтяного освоения региона. Сейчас такая ситуация сложилась вокруг природного парка Нумто, на Кондинских озерах, в заказнике Сургутский. Часто оказывается, что забирают те территории, где уже якобы расположены промышленные объекты, и потому они утратили свое первостепенное значение. Но по космоснимкам видно, что нефтяники захватывают и объекты, где еще нет инфраструктуры, а пока есть только планы освоения. Под "обрезание" попадают и пути миграции животных, в том числе краснокнижных.
Если вернуться к законодательству, то необходим запрет на подобную практику. Нельзя отдавать такие места под разработку недр. По закону, вроде как сохранение животного мира имеет приоритет перед добычей нефти, но на практике это не работает.
"Нефтяники кое-как засыпали нефтеразлив,", - комментирует фото 2017 года на своей странице Сергей Кечимов, vk.com/skechimov
Территорий традиционного природопользования - это, конечно, не национальные парки или не заповедники. Но, тем не менее, люди там ведут такой образ жизни, который позволяет сохранять эти экосистемы. Однако часто лицензии компаниям выдаются без учета мнения коренных жителей, а нужно, наоборот, выдавать только после общения с ними на равных. Такая практика существует на международном уровне. В Канаде, например.
Житель ханты-мансийского селения Русскинская, хранитель озера Имлор Сергей Кечимов
Речь идет о принципе свободного осознанного предварительного согласия, который зафиксирован в Международной Декларации о правах коренных народов. Он заключается в том, чтобы все решения, затрагивающие интересы коренных народов, были приняты с их участием, изначальным вовлечением. Это касается выдачи лицензий на разработку недр на землях традиционного проживания коренных народов. Должен быть в законодательстве предусмотрен механизм, вовлекающий представителей коренных народов еще до этапа выдачи лицензий и составления схемы размещения промышленных объектов. Они должны иметь возможность повлиять на эти решения, право не согласовать ту или иную схему или добычу нефти на конкретной территории, которая имеет ключевое значения для ведения традиционного образа жизни.
Беседовала Дора ПЕТРОВА